Евгений НИКУЛЬШИН: «Мое имя уже много лет среди имен павших»
За историей «из первых рук» корреспондент «Комсомолки» отправимся в гости ветерану Великой Отечественной войны Евгению Петровичу Никульшину.
- Мое имя записано на стелле павшим в моем родном селе Яблонево в Рязанской области. Я позвонил туда, мол, как же так? Они ответили, что в документах военных лет значилось так: 29 апреля (за день до воздвижения Знамени Победы над рейхстагом в Берлине), был ранен и отбыл в госпиталь, больше никаких сведений не нашли и решили, что погиб. Теперь очень хочу съездить и посмотреть, где Евгений Никульшин записан умершим.
Война нашла меня на рыбалке- Мы были на озере, ловили неводом рыбу, - рассказывает Евгений Петрович. - и тут с берега машут и сообщают, что началась война, все взрослые расстроились, глаза вниз, головы повешены. Когда вернулись в село, уже повестки выдают из военкомата, плачут. Вот так жизнь разделилась на части: до войны, во время войны, после войны.Мама, я и мои братья работали на рытье окопов. Помню, рыли мы траншею через дорогу Псков - Ленинград, а по ней все беженцы шли. А на следующий день нами объявили, вот вам повозка на две семьи, собирайтесь в два часа. Мы вещи скидали. Корова у нас была да собака Гитлер. Мы пришли в эвакопункт в Чудове. Корову свели в госзакуп, лошадь тут оставили, а собаку забрали пограничники. Нас повезли под Бугульму (Татарская республика). Кстати, Вологду я тогда в первый раз проездом увидел, будучи беженцем. Здесь же нас впервые с начала эвакуации покормили. В Татарстане я работал в кузнице, на полях, оттуда меня и призвали. Направили в военное училище в семнадцать с половиной лет. Раньше как: по году срок подошел - и идешь служить. Служба была почетной обязанностью, этим гордились, тогда никто дни не считал. Выпустились мы из училища уже после Сталинградской битвы. Нам выдали погоны, они только еще были введены. (до этого знаки различия существовали в виде петлиц на воротнике и нарукавных шевронов. - прим. авт.). А как прикреплять погоны, мы не знали, вертели, крутили...Попали мы, наша команда офицеров, на Брянский фронт. Мне было дано предписание направляться в Тульскую область, Ефремовский район, в 129 дивизию, 438 стрелковый полк. Я там даже временно был командиром пешей разведки, но лучше я тебе расскажу про свою 129 Московскую Краснознаменную Орловскую дивизию.
У деревни Крюково погибает взвод- Эта дивизия формировалась в Москве. И прямо с парада 1941 года на Красной площади отправилась на войну. (Ополченская дивизия - это более 12 тысяч человек. Все они были людьми непризывного возраста. Небольшая часть рядового состава участвовала в первой мировой и гражданской войнах. У подавляющего же большинства ополченцев военная подготовка вообще отсутствовала — прим. авт.).2-я Московская стрелковая дивизия принимала участие в возведении Можайского оборонительного рубежа, сыгравшего свою роль в обороне Москвы, через него враг не прошел. Солдаты моей дивизии принимали участие в обороне Москвы. Многих потеряли тогда, знаешь песню "У деревни Крюково погибает взвод", это про и про нашу дивизию тоже. Я был потом в Крюково, это на окраине Москвы, там стоит мемориал погибшим. А по поводу песен вот что: в штабе дивизии был ансамбль, и когда нас выводили из боев во второй эшелон, мы с удовольствием слушали их выступления, там были и пародии, и песни, и частушки. Первое, что вспоминается - Землянка и Катюша. Под настроение пели с удовольствием. Простые песни, и нравились очень. А еще "Вечер на рейде" и "Прощайте скалистые горы".
Сетуху не сдавать!
Наша дивизия получила название «Орловская» после освобождения Орла. Была поставлена задача - ликвидировать Орловский выступ, а немецко-фашистским войскам был отдан приказ не отступать ни на шаг. В Орловской области есть деревня Сетуха. Уже после войны я смотрел фильм, там Гитлер приказывал: «Сетуху не сдавать!» И Сталин лично интересовался, взяли ли мы Сетуху. Я в этих боях участвовал. 10 июля нас вывели с обороны. В ночь на 11 число перешли на западный берег реки Зуши. Противник успел на высоте — Сетухе - хорошо укрепиться, был выкопан и ров и проволочное заграждение сделано. Мы не могли высунуться. Немцы предпринимали контратаки танками, но наши подбили два или три танка, отбили атаку. Мы дошли до противотанкового рва к ночи 13 июля. А 14 июля ворвались в Сетуху. Немцы все побросали, брошен был целый оркестр инструментов. И кухню бросили. У них было наварено гороховое пюре, кофе сварено. Да что ты, какое поесть! Война ведь!
Ты знаешь, какой отвратительный запах был в этих домах? Так пахло все немецкое. Дома, которые они занимали, вещи их... Как-то вдвоем с товарищем мы замерзали в землянке, а из теплых вещей была одна немецкая шинель. Так ни он, ни я не могли ею укрываться. А все из-за запаха. Ее потом даже из землянки вынесли, чтоб немчиной не воняло. Или как-то нам достался военный рюкзак. А немецкие рюкзаки были забиты. Мои солдаты его раскрыли, хотели посмотреть, что там. Чего только немцы с собой не носили! И пилочки для ногтей и одеколон, и ножички всякие. Русский солдат же стремился избавиться от всего, порою даже необходимого, даже гранату не хотели носить... Ну, и опять этот запах немчины, его ни с чем не спутать.
Думал, что не в меняВ штабе подсчитали, сколько примерно человек может находиться в бою до первого ранения. Выяснилось, что командир батальона, например, через 5 суток выбывает из строя, а командир взвода через трое суток. Я был тогда командиром взвода, я дольше продержался. Каждый раз думаешь: «Будешь живой, не будешь?». Но я не боялся. Почему-то знал, что в этот раз не в меня.
Так было, когда врывались в дома немецкого опорного пункта. Немцы отошли, когда взяли второй дом. Ночью нас пробомбили, но не было убитых, четверо было ранено. Принесли еду в термосах, мясо и борщ. Водку еще, но водки я не пил. На следующий день выбежали в открытое поле, а враг стрелял разрывными пулями. Меня сбило с ног. Сзади бежал расчет с сержантом Белобородовым, он оставил мне плащ-палатку. Я думал, что все, смерть пришла, но вернулся мой ординарец и на этом плаще с открытого места вывез меня. Я был ранен в живот. У меня все отнялось. Сделали мне противостолбнячный укол. В машину грузовую погрузили и повезли в медсанбат. Доехали, как-то нас не разбомбили. Всю дорогу на меня валился другой раненый солдат, я не мог его снять, под конец он на меня совсем упал. Когда приехали, оказалось, что он уже умер, а его всю дорогу мертвого держал. Лечился я месяц. А потом меня, недолеченного, опять на передовую.
Пока я валялся, моя дивизия сражалась за Орел, взяли Орел, после этого события был первый победный салют (первый из 354 победных салютов Великой Отечественной войны прогремел в Москве 5 августа 1943 года 12 артиллерийскими залпами из 120 орудий — прим.авт.).
После этого дивизии было присвоено наименование Орловская, еще ее стали именовать "дивизия первого салюта".
Про Победу и два чемодана
Брали немецкие города. У них каждый дом там как крепость, они их строили с учетом рекомендаций военного инженера. Из подвала такого дома-крепости простреливалась вся окрестность. На подступах к Берлину дрались за каждый метр. А 29 апреля меня опять ранили, уже в пятый раз, отправился на лечение. В эвакопункте встретил 9 мая 1945 года. Начальник эвакопункта дал нам бочку пива, мы сфотографировались. Потом лечился в госпитале во Франкфурте-на-Одере. Вот так закончилась война.Мы когда на прусскую землю вступили, трофеев разрешили отсылать только две посылки, но мне как-то все не до этого было. И вот когда я уже в госпитале был, мне мои солдаты передали два чемодана. В одном оказались консервы, а в другом - разные женские наряды немецкие. Я подумал, ну куда мне их, матери все отослал. Поезда еле-еле ходили, вся дорога была разрушена, я две недели добирался, на крышах, всяко. А оказалось, что мамы в Бугульме уже нет, сказали, что, вроде, обратно уехала. Я в Ленинград, потом под Лугу. Приехал, показался. А собака-то наша — Гитлер - оказалась жива, только никого к себе не подпускала, так ей досталось и от русских и от немцев. Маму спросил, носила ли ты чего из того, что посылал. Оказалось, что та моя посылка наделала много шума. К маме беспрестанно ходили гости немецкие наряды смотреть. Мама одевала там чего-то. И хоть ей все оказалось впору, в основном она все продала.
Вот я тебе порассказал тут, не знаю, что напишешь. Я ведь не герой. Просто напиши, что Никульшин Евгений Петрович принимал участие в ликвидации Орловского выступа, в Белорусской и Прусской операциях. Сражался... Напиши, что еще жив.