Эксперт живописи Андрей Сарабьянов: «Большой финансовый интерес к искусству эпохи авангарда породил огромное количество подделок»

Наш корреспондент Евгения Коробкова пообщалась с Андреем Сарабьяновым. Фото Анны Иванцовой

Андрея Сарабьянова представлять не нужно. Выдающийся историк искусства, эксперт живописи, крупнейший специалист по русскому авангарду. В свое время книга Сарабьянова «Неизвестный авангард» произвела переворот на художественном рынке. Наш ученый, объездив провинциальные города, нашел более двухсот полотен русских авангардистов первого ряда, о существовании которых музейщики даже не догадывались.

Новую работу Сарабьянова называют сенсацией. При участии Андрея Дмитриевича удалось найти и опубликовать считавшиеся утерянными мемуары Николая Пунина, выдающегося художественного критика своего времени, больше известного современному читателю в качестве мужа Ахматовой.

- Андрей Дмитриевич, кажется ли мне, что сейчас интерес к авангарду идет на спад?

- Мне тоже так кажется, по крайней мере, сейчас на рынках нет такого ажиотажа вокруг авангарда - и это очень хорошо. Ажиотаж вредит рынку и самому авангарду, который выхолащивается. Чтобы авангард занял определенную нишу в истории русского искусства, нужно, чтобы ажиотаж вокруг него поутих. К сожалению, большой финансовый интерес к искусству эпохи авангарда породил огромное количество подделок.

- Недавно в СМИ снова активно поднимался вопрос о месте поддельного искусства в музеях. Приходилось ли вам видеть фальшаки на стенах серьезных учреждений?

- К сожалению, да. Помню, в какой ужас пришли мы все – мои коллеги и я, увидев каталог выставки авангарда в итальянской Мантуе. Там были опубликованы только фальшаки. Несколько лет назад за рубежом вышло два издания о Гончаровой. В одном издании я насчитал 70 фальшивых работ, во втором — несколько сотен… А один мой коллега в свое время раскрыл преступную сеть, которая скупала скандинавские пейзажи 19 века, пририсовывала русскую подпись и маковку церкви над лесом - и продавала за огромные деньги…

- Но при этом вам приходилось находить бесценные работы абстракционистов провинциальных музеях, где даже не подозревали, что у них есть такие сокровища…

- Это интересная история. Дело в том, что еще в начале прошлого века, сразу после революции, возникла идея создания музеев живописной культуры. Поэтому по городам, где были художественные училища, в целях обучения рассылались работы авангардистов, и таким образом в регионах оказалось больше двух тысяч произведений лучших наших художников. В архивах я нашел адреса рассылки и поездил по этим местам. Находить произведения, иногда неожиданные, в музеях - это такой драйв… как грибы собирать. Помню, в одном музее под лестницей обнаружилась папка с рисунками, на которых даже инвентарных номеров на листах не было. В папке оказались рисунки Кандинского и витебских учеников Малевича...

- А еще была смешная история, когда художника Клюна приняли за «Клопа».

- Да, это произошло в краеведческом музее Ельца, где работа Клюна была подписана как «неизвестный художник, рисунок по пьесе Маяковского «Клоп». При этом, сразу бросалось в глаза, что рисунок к «Клопу не имеет никакого отношения». Как выяснилось, никакой это был не «Клоп», просто на обороте картины было карандашом написано «Клюн», а люди неправильно прочли.

- Что вы сделали с найденными работами?

- Теперь работы введены в научный оборот. Музеи их экспонируют, могут ими обмениваться, отправлять на выставки, зарабатывать деньги.

Картина Ольги Розановой Пожар в городе, 1914, найденная Андреем Сарабьяновым в Краеведческом музее города Ельца

- Вы - один из самых авторитетных специалистов по авангарду. Но приходилось ли вам ошибаться при атрибуции картин?

- Конечно, хотя дело было не в подделке. Был такой художник-авангардист Лев Бруни. Он подписывал свои пейзажи буквами «LB» или «L Bruni», и однажды я попался, опубликовал в книге одну картинку, приписав ее Льву Бруни. Уже позже выяснилось, что это работа художницы Лионеллы Бруни, итальянки, работавшей в Париже примерно в то же время, что и Лев Александрович Бруни. Нельзя сказать, что их пейзажи похожи один-в-один, но время совпадает, подписи совпадают. Понятно, что работы Лионеллы Бруни ценятся ниже, но на рынок попало некоторое количество ее работ под видом Льва Бруни. Некоторые из них до сих пор висят в частных коллекциях.

- Не так давно в издательстве «Энциклопедия русского авангарда» с вашим участием, вышла книга теоретика русского футуризма Николая Пунина. Наши газеты и журналы называли эту книгу сенсацией, чем-то вроде «Поэтики» Аристотеля для посвященных.

- Совершенно уникальное издание, о котором ходили легенды. Книга называется «В борьбе за новейшее искусство. Искусство и революция». Собственно, это мемуары о Петроградской художественной жизни. Они должны были быть изданы еще в начале30-х годов, но книгу запретили. Однако текст сохранился в архиве наследников Пунина.

- Нашим культурным людям имя Пунина если и знакомо, то в качестве мужа Анны Ахматовой.

- К сожалению, это так, хотя роль Пунина статусом мужа не исчерпывается. Николай Николаевич был одним из самых авторитетных художественных критиков своего времени. Как сейчас сказали бы, был культуртреггером, но замечу, что сегодня культуртреггера, равного по мощи Пунину, нет. Он много делал для художников, продвигал их, как мог. Известная ведь история: старики наседают, старики не дат жить молодым, а Пунин за своих молодых боролся. Будучи комиссаром Русского музея, покупал их картины для музейной коллекции. Когда наступили совсем голодные времена, давал заказы на росписи фарфора, поскольку работал еще и на Императорском фарфоровом заводе.

Еще одна важнейшая миссия Пунина состояла в том, что он направлял художников, «предсказывал» им их будущее. У Пунина был абсолютный слух на художников и дар объяснять искусство.

При участии Андрея Дмитриевича удалось найти и опубликовать считавшиеся утерянными мемуары Николая Пунина. Фото предоставлено Александром Кремером

- Как такой авангардный человек мог жить с такой классической Ахматовой?

- Ну не скажите. Это нам она кажется очень классической, а на самом деле - была весьма авангардна для своего времени. Кроме того, между ней и Пуниным была любовь…

- Правда ли, что Пунин - тот самый человек, который придумал футуризм и вложил в наших авангардистов идеи их будущих работ?

- Это конечно некоторое преувеличение. Но роль Пунина в формировании авангарда огромна. В середине 1910-х годов левая художественная интеллигенция собирались в «Квартире №5» на Университетской набережной. Это была служебная квартира смотрителя Музея Академии Художеств и там жил молодой художник Лев Бруни. В «Квартире №5» бывали Виктор Шкловский и Владимир Маяковский, Петр Митурич и Велимир Хлебников, Владимир Татлин и Казимир Малевич. Пунин был идейным центром «содружества Квартиры №5», собирал вокруг себя молодые таланты, влиял на умы. Но при этом каждый из них был уникальной личностью. Есть несколько удивительных историй…

- Богема прошлого отличалась от нынешней?

Как небо и земля. Был удивительный человек, Николай Бруни… Он писал музыку, картины, стихи. В 1914 году ушел на войну и стал летчиком. Его самолет сбили, но когда он падал, то дал себе зарок: если станется жив, то посвятит жизнь Богу. При падении он разбился, но врачи буквально собрался его по косточкам и вылечили. Николай принял священнический сан, служил в деревне недалеко от Оптиной пустыни, страдал там, поскольку был человеком богемы и ему приходилось нелегко. В общем, не выдержал, уехал обратно в Петербург, стал заниматься наукой, был изобретателем.

Николай Бруни.Авиатор. 1916-17 годы

А потом его посадили по доносу его же ученика, который присвоил себе изобретение учителя, а учитель в это время сидел в лагерях под Интой. Но и там, в лагере, Николай сумел быть полезным людям и искусству. В 1937 году он поставил прекрасный памятник Пушкину - из кирпичей, гипса и других малопригодных материалов. Через год Бруни расстреляли, а вот памятник Пушкину остался. В 2000-е годы его восстановили. Удивительно, но сохранился рассказ очевидца о том, как умирал Бруни. Когда людей вели на расстрел, те плакали, матерились, а отец Николай успокаивал их, утешал и говорил, что и перед смертью нужно вести себя достойно: ведь скоро они предстанут перед богом.

Жизнь невероятна.

Памятник Пушкину, сделанный Николаем Бруни. Фото из архива Андрея Сарабьянова

- У нас есть любимые читатели, которые обязательно напишут в комментариях, что авангард родился из-за евреев, которым запрещено писать лица.

- Ой-ой-ой, давайте, возьмем главных художников русского авангарда. Татлин - русский, Кандинский - русский, исконно русский. Попова, Розанова - ну абсолютно русские. Конечно в авангарде были евреи. Особенно в Витебске – среди учеников Шагала и Малевича – было много молодых еврейских художников, и многие из них стали в дальнейших известными мастерами. Но национальные характеристики здесь вообще ни при чем.

- Откуда тогда взялась беспредметность?

Знаете, это может показаться странным, но я считаю, что послереволюционный быт оказал большое влияние на возникновение беспредметности. Термин возник в голодные 1918-1919 годы прошлого столетия. Жизнь была сама по себе беспредметной: еды не было, ходили люди бог знает в каких одеждах, холод, инфляция. Безумные деньги на руках, на которые нельзя было и корку хлеба купить. Ничего не было - и родилась беспредметность. Явная связь.

Бруни рядом с памятником в лагере в 1937 году

- Что из книги вам запомнилось особенно?

Я вообще люблю Пунина, люблю его язык, абсолютно оригинальный литературный. Поражает его человеческая мудрость, чему свидетельство - одна фраза. Однажды он сказал Ахматовой: «Не теряйте отчаяния». Это гениально. Реальная жизнь была полна отчаяния, отчаяние было приметой жизни. И «не теряйте отчаяния», означало — не умирайте. Настоящий эпиграф эпохи.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Могут ли в музеях вместо подлинников висеть подделки и куда пропадают картины из запасников

Недавняя кража картины Архипа Куинджи «Ай-Петри. Крым» из Третьяковской галереи породила немало слухов: мол, в российских музеях подлинники давно заменены на подделки. Об историях, связанных с кражами предметов искусства, мы поговорили с экспертом по арт-рынку, преподавателем кафедры современного искусства РГГУ Кириллом Алексеевым (подробности).