Приемные родители 8 лет морили ребенка голодом

Анна Кузнецова навестила Валеру в столичном реабилитационном центре. Фото: Дмитрий БАРХАТОВ/Пресс-служба уполномоченного по правам ребенка

Трудно себе представить, что в наше время в нашей стране можно медленно и мучительно умирать от голода. Но 11-летний сирота Валера К. из Магадана именно так и жил большую часть своей маленькой жизни.

Приемные родители его в буквально смысле не кормили, да вдобавок еще и в тайне от врачей поили слабительными таблетками. В 11 лет Валера весил всего 11 килограмм (при росте всего 104 см) и был скорее похож на узника Освенцима, чем на ребенка. Все это время приемные родители — чета Коротковых - исправно проходили медкомиссии, врачи находили у ребенка «неусваяемость пищи неясной теологии», ставили инвалидность. Известный факт — за опеку над инвалидами платят-то больше.

Страшная правда открылась на очередном медобследовании в Москве. Коротковых тут же отстранили от опеки, на них и на местные опекунские органы завели уголовные дела, нашлась другая приемная семья. Казалось бы, вот он, счастливый финал. Но не тут-то было….

Для несчастного сироты все только начинается. Ведь он — 11-летний Валера — теперь главный свидетель и главная улика во всех этих уголовных делах. Магаданские органы опеки вцепились в него мертвой хваткой и ни в какую не хотят отдавать мальчика московской приемной семье. Да и их московские коллеги не встали на защиту ребенка. Так он болтается между небом и землей и вот уже больше 3-месяцев живет в больницах.

СЛАБИТЕЛЬНЫЙ ОБМАН

Светлана Сулейманова, юрист, одна из первых узнала про непростую историю мальчика. Она 22 года служила в полиции в отделении по делам несовершеннолетних. Сама приемная мама непростых детей, многое повидала за свою жизнь. Но признается, что, увидев Валеру впервые, едва сдержалась, чтобы не разрыдаться:

- Меня попросили проконсультировать ситуацию с одним из пациентов в Эндокринологический научном центре, - вспоминает Светлана события конца марта 2017 года. - Тогда же я и увидела мальчика впервые. Валера был похож на маленького, ссохшегося старичка: глаза очень сильно выделялись на худеньком, бледном лице, ножки тоненькие, ходит еле-еле. А руки! Когда я взяла его за руку, то она показалась мне просто ледяной. Я обняла Валеру, сказала, что он очень хороший и очень красивый мальчик. Кажется, я была первым человеком в его жизни, кто так к нему отнесся.

В Московский эндокринологический научный центр Валера приехал на обследование по направлению. Его опекун Любовь Короткова настояла, что будет лежать вместе с ребенком, и точка. Хотя по возрасту такие дети находятся в больницах уже без сопровождения взрослых. И врачи сразу заметили, что с мамой у мальчика плохое самочувствие, его постоянно рвет, поносит, он бьется в истериках. А как только она отлучается куда-нибудь ненадолго, Валера начинает подворовывать у всех еду и жадно пихать в рот все, что попадает в поле его зрения. И никакой рвоты.

- Мальчик сам показал, какие таблетки его заставляет пить мама, и где они лежат, тоже показал, - продолжает рассказ Светлана. - Это были сильные слабительные «Бисакодил». А те препараты, что дали врачи — креон и кальций, так и лежали нетронутыми. Он сказал, что эти таблетки (слабительные - «КП») ему дают то одну, то три в день, в зависимости от его поведения. Причем он уже достаточно взрослый и понимал, что именно после приема этих таблеток ему становится плохо.

Так же Валера рассказал, что дома его кормят кашами на воде без соли и сахара, иногда рыбным супом и один раз в день — днем, разрешают выпить сладкий чай.

- Вот такая у него была диета. Сотрудники Эндокринологического научного центра все поняли и написали соответствующие заявления в органы системы профилактики: прокуратуру, комиссию и полицию по делам несовершеннолетних, органы опеки и попечительства, а также главному детскому омбудсмену Анне Кузнецовой.

Как только мамы рядом не стало, Валера тут же пошел на поправку. В Эндокринологическом центре он узнал, что такое шоколад, что такое молочный коктейль и что такое есть вдоволь.

- Знаете, у него такие голодные были глаза! - рассказывает Светлана, которая с того самого дня стала постоянно навещать Валеру, уже не по долгу службы, а по зову сердца. - Он ел, ел, ел и все никак не мог наесться. А еще он собирал у всех, кого мог, остатки еды, складывал все в один пакет и прятал в холодильник. Так он боялся остаться голодным.

КОРМИТЬ НЕЛЬЗЯ УСЫНОВИТЬ

Организм Валеры был в крайней степени истощен. Из-за недостатка кальция (слабительные вымывают его из организма) у него даже не поменялись молочные зубы. Есть проблемы с суставами, загноилась челюсть. Но ребенок быстро пошел на поправку. И сейчас, спустя три месяца, он уже заметно подрос и прибавил 8 килограмм.

А тем временем его приемных родителей отстранили от опеки и завели на них уголовное дело по статье «покушение на убийство». Также местный СК возбудил дело против органов опеки Магадана по статье «халатность». Получается, Валера снова стал сиротой. И согласно ФЗ № 48 и Семейного кодекса, ответственность за сироту несет тот регион, где его выявили. То есть — в данном, конкретном случае — Москва. Но московские органы опеки как-то не торопились заниматься судьбой мальчика.

- Я навещала его все время, - говорит Светлана. - И как-то он спросил, можно ли ко мне домой. Да и сама уже готова была его забрать. А тут еще и врачи стали говорить, что скоро придется отправлять его обратно в Магадан. Тогда я пошла и написала заявление на временную опеку, чтобы ребенок остался лечиться в Москве.

Процедуру эту Света прекрасно знает, так как воспитывает приемных детей.

- Можно я не буду рассказывать, сколько у меня кровных, сколько приемных? Их 13 и все они мои. Кто-то уже вырос и живет отдельно. Что касается Валеры, то мы в своей семье обсудили и все однозначно были «за». Документы для оформления опеки у меня были на руках. Так что 17 апреля я отнесла заявление в отдел социальной защиты Академического района, где мне выдали документ, дающий право быть временным опекуном Валеры. А дальше…

По правилам, на следующий день районный отдел сообщил в Департамент соцзащиты и Москвы и уведомили опеку Магадана.

- 24 апреля ко мне домой, без каких-либо уведомлений, явилась комиссия почему-то не из нашего района, а с Юго-Западного. Меня дома не было, без моего ведома все осмотрели, пообщались с детьми и после всего приехали ко мне на работу и официально вручили уведомление о расторжении договора временной опеки. В качестве причин указано, что во-первых, мальчик принадлежит Магадану. Во-вторых, у меня и так «много приемных детей, что не соответствует интересам Валерия К.». В кулуарах мне провели параллель с семьей Дель. Но я не боюсь ничего и буду отстаивать интересы ребенка до конца. Уверена, в Магадане его ничего хорошего не ждет.

В поддержку Андрея и Любови Коротковых (на фото) в Магадане развернули целую кампанию.

У ДВУХ ОРГАНОВ ОПЕКИ РЕБЕНОК БЕЗ МАМКИ

За судьбой мальчика следят и юристы из аппарата Уполномоченного по правам ребенка. Анна Кузнецова и заместитель главы СК РФ Игорь Комиссаров лично навестили мальчика, которого между тем по распоряжению магаданских органов опеки, коим «он принадлежит», из больницы перевели в реабилитационный центр.

- Я же не имела права навещать Валеру, так как фактически ему никто, - вздыхает Сулейманова. - Но слава богу, мы могли созваниваться. Он очень перепугался сначала, думал, я решила его не забирать. Но я успокоила, сказала — поправляйся, отдыхай, купайся, наслаждайся жизнью, а взрослые пока решат свои взрослые дела.

Навещали мальчика и чиновники из Магадана. И.о. начальника опеки Эсаулова Нина Ивановна пообещала Валере, что он останется в Москве со Светланой. И действительно буквально в конце июня 26 числа Сулейманову вызвали в представительство Магаданского края в Москве и вручили новый договор на временную опеку (!) на месяц - с 22 июня по 22 июля.

- По договору этому мне ничего нельзя, - разводит руками Сулейманова. - Только навещать Валеру, причем исключительно в будние дни, привозить подарки и интересоваться ходом его реабилитации. К тому же, мне никто не сказал, будут ли со мной этот договор продлевать. Считаю, все это несправедливо и намерена оспаривать.

Каково же было ее удивление, когда вместе с ней такой же документ, но с гораздо большими полномочиями — забирать на выходные, и вообще поселить у себя, если его выпишут — дали некой 67-летней Надежде Папп. Женщина родом из Магадана, вроде, трудилась когда-то помощником губернатора, а теперь живет в Москве. Валера ее никогда не видел и не общался.

- Впервые сталкиваюсь с ситуацией, что сироте, в нарушение всех законов и правил, назначают сразу двух опекунов, - удивляется юрист из аппарата Уполномоченного по правам ребенка РФ Максим Ладзин. - При этом один из них — эта Надежда Папп — до вручения ей постановления ребенка ни разу-то и не видела. Также абсурд, что судьбу Валеры решают те самые органы опеки, что в уголовном деле «о халатности» в отношении него проходят основными обвиняемыми. Не понятно мне и поведение московских чиновников, ребенка-сироту выявили на их территории, они не запрашивают никаких документов, не знакомятся с его личными делом — ничего. «Он не из Москвы», - вот и весь разговор. Сейчас судьба мальчика не ясна, но похоже, что магаданские органы опеки всеми силами пытаются забрать его обратно. А дальше как они поступят — не ясно. Может, в семью отдадут, может, в спецучреждение для умственно-отсталых. Проще всего признать все его показания бредом сумасшедшего.

А Валера все это время с марта месяца так и живет в казенных стенах — и это при двух опекунах!

- Я поехала к нему сразу, как получила поставление на руки, - рассказывает Светлана. - Думала, за месяц и забыл меня. А он — нет, сразу кинулся на шею: «Ну что, когда домой поедем?». Я ему про учебу, а он так по-взрослому: «Сначала надо домой попасть, а потом уже об учебе думать». Деловой такой.

- Как он себя чувствует?

- Поправился, вырос, загорел, бегает с другими мальчишками, хулиганит. А раньше ведь еле ноги волочил. В еде очень избирательный стал — привези то, привези это. И уже не прячет ее в тумбочке, стал даже друзей своих угощать. Врачи говорят, что ему лучше.

- Как его лечат?

- Кормят, отводят плавать в бассейн, гуляют, с ним постоянно работает психолог. Насколько я знаю, никаких таблеток не дают, но выписывать пока тоже не собираются.

БУДЕТЕ У НАС НА КОЛЫМЕ...

Зачем приемным родителям надо было так измываться над ребенком? Они садисты? Или из-за денег (ведь за инвалидов платят больше)?

В Магаданской области развернули целую пиар-компанию. Коротковых в местной прессе называют «попавшими в трудную жизненную ситуацию», «нуждающимися в помощи», «оклеветанными СМИ». А действия московских врачей - «западными ювенальными технологиями по отобранию детей». При этом отмечают, что Валеру прекрасно лечили в местных медучреждениях «в РДКБ, Научном центре детского здоровья...». А Светлана Сулейманова — опекунша, которой «не хватает детей, чтобы квартиру социальную не отдавать», «сомнительная личность», которая «подозрительно быстро втерлась в доверие к ребенку».

Известно, что Андрей и Любовь Коротковы — пенсионеры, и Валера единственный их приемный ребенок. Зато есть двое своих уже взрослых детей: дочь с семьей живет в Москве, а сын вместе с родителями в Магадане. В той самой трехкомнатной квартире, где все эти годы Валеру фактически морили голодом.

Есть и другая версия. Хотя Любовь прошла психиатрическую экспертизу у себя в Магадане, которая признала ее здоровой, у московских врачей (тех самых из Эндокринологического центра, что видели и общались с ней) есть подозрения, что женщина страдает делегированным синдромом Мюнхаузена.

- Это такое психическое расстройство, при котором человек симулирует болезни, специально, чтобы подвергнуться медицинскому обследованию, - говорит Максим Ладзин. - В детском отделении Центра изредка встречают таких мам-Мюнхаузенов. Так что они сразу поняли, с кем имеют дело. Кстати, уголовные дела из СК по Магаданской области сейчас забрали в Москву в Главное управление СК РФ.

Но даже если Любовь Короткова больна, не могут же страдать этим синдромом и ее супруг, и сын? Ведь они-то видели, что происходит с мальчиком...

Соседка Коротковых, тоже приемная многодетная мама, Юлия Рощина высказывает мнение, что бывших опекунов Валеры надо не карать, а помогать им:

- Да, эту приемную семью я знаю, мы жили по соседству. Но лично мне в этой истории особо добавить нечего... Ситуация с Валерой – это история любого изъятого из семьи ребенка. Таких историй в нашей стране – тысячи.

Тысячи голодных сирот?! Ничего себе нравы в Магадане...Но, услышав неудобные вопросы, Юлия тут же все общение блокирует.

Местные органы опеки от комментариев вообще отзываются в жесткой форме. Как будто Валера — их собственность. С какой стати? Почему? А ведь Валера - ребенок, а не шахматная фигура в чье-то игре. А они обычные чиновники, которые наняты работать на благо и за государственные же деньги.

Тем временем, приемные родители (которым грозит статья «покушение на убийство») пошли за помощью в магаданскую общественную палату и к мэру. А еще на телешоу. Дошли и до московских эфиров. На одной из программ бывшая приемная мама Любовь Короткова сказала: «Отдайте его (Валеру), и пусть она (Сулейманова) свернет ему шею». Хорошее наставление.

Конечно, писать и говорить можно все, что угодно. Но факт остается фактом — как только приемной мамы и ее «лечения» не стало — Валера стал прекрасно есть, никакой рвоты, уже прибавил в росте и набрал 8 килограмм. Вот, правда, стабильной его жизнь пока назвать трудно.