Почту читает обозреватель Инна Руденко: Кто герой дня?

Адреналиновые наркоманы

Объявилась новая болезнь - адреналиновый синдром. Стремление во что бы то ни стало любым способом ухватить подстегивающую эмоции дозу адреналина таково, что заставляет новых наркоманов затевать смертельные игры. Уже мы подивились на взрослых и с виду нормальных людей, прыгающих с крыши на крышу высоких городских зданий, ежеминутно рискуя распластаться на асфальте внизу навечно. И вот новая игра: бросаться с высокого моста вниз головой, как это делают самоубийцы, повисая у самой воды на веревках. «Самое сильное впечатление за все последние годы жизни!» - восхищается на вид обычная молодая женщина. И уж вовсе уму непостижимую игру придумали подростки одной из школ города Вяземский - «Реаниматор». Веревкой ли, обычным ли шарфом они душат друг друга до полной потери сознания. Кто выдержит - герой. А потом стараются спасти героя - реанимируют. Одного уже не спасли...

Психологи объясняют: все это люди, и их становится все больше, не испытывающие в обычной жизни сильных эмоций. У них нет любви, нет пылкой дружбы, им незнакомо творчество. Жизнь воспринимается ими только как серые будни, отношения между людьми как скучная, надоевшая обязанность, работа как монотонная рутина. И рождается тяга к сильным внешним, за неимением внутренних, стимуляторам эмоций, принимающая такие дикие формы.

Потребность в адреналине опасна? Все зависит от самого человека, объясняют психологи, Жюль Верн создавал увлекательные романы-путешествия, не выходя из своего кабинета. Другой же и в самом деле совершит кругосветное путешествие, и его ничто не увлечет. Опасность не в потребности эмоций - опасна эмоциональная неразбуженность, стылость. Неумение проживать будни, где победы, подстегивающие эмоции, не так видны, как на футбольном поле. Опасна неспособность распознавать Человека рядом.

Преображение будней

Пришло письмо. Писала незнакомая мне женщина, Татьяна Быкова из Москвы. «Уважаемая Инна Павловна! Очень захотелось рассказать о наших славных женщинах границы. Судьба их достойна восхищения. Я писала о них в Интернете, и приходило много откликов. Люди писали, что читали, плакали и восхищались. Решилась отправить их вам». Восхищались, плакали... Какие сильные эмоции. Но ведь и служба женщин на границе - не рядовое событие. 12 страниц убористого компьютерного текста. Ни героических подвигов, ни громких событий, ни уникальных переживаний, ни затейливых придумок. Т. Быкова рассказывает только о женах пограничников: «Работала, стирала, убирала, гладила, пекла, ходила на родительские собрания...» И сетует: «Как мало в обиходе слов, чтобы передать повседневную жизнь хранительницы очага». Язык наш, видно, больше приспособлен к воспеванию великого, а не малого. Но вот что Татьяна замечает в доме Людмилы Голубенко из Магадана. «У нее в прихожей было выделено специальное место для ключей... от чужих квартир! Да, да, это действительно было!!! Многие несли к ней ключи от своих квартир на время длинного северного отпуска и были уверены, что цветы будут политы вовремя, попугаи и рыбки накормлены. Кошки поглажены, и дом будет под присмотром». Еще: «Мы, несколько семей, по традиции приходили к Петру и Людмиле 1 января каждого года на знаменитые Людмилины пельмени. После застолья стол сдвигался в сторону и начинался просмотр слайдов. У них была - и сейчас есть - богатейшая коллекция. По ней можно проследить, как росли наши дети, как мы проводили время, какая красивая природа в Сибири (откуда они оба родом) и на Колыме. Сейчас они служат на Камчатке. Но каждый год мы все равно видимся. И мечтаем о том, что когда-то 1 января мы снова придем на пельмени к нашей дорогой, горячо любимой Людочке. Обыкновенной женщине, жене пограничника, прошедшей с мужем все дни его службы от прапорщика до подполковника».

«Валя очень боялась высоты». Так начинается рассказ о другой женщине, Валентине Петровне Гофман. А служить мужу пришлось на высокогорной заставе. «Добрались туда на лошадях, потом нередко приходилось спускаться вниз и снова подниматься в горы - и так целых 16 лет! А потом, когда служили в Баку, начались известные события. У дочери неожиданные роды, ребенка, девочку, удается спасти, а маму - нет. Валентина Петровна с мужем остались с тремя малолетними детьми. Но, вспоминая то время, она говорит, что очень благодарна соседям, азербайджанцам, которые, как могли, охраняли их семью и не давали умереть с голоду. Что ели сами, то и несли в их дом. Вспоминая на склоне лет свою жизнь, Валентина Петровна говорит, что ей до сих пор снятся сны и про высокогорную заставу, и про Баку. «Много было трудностей, но мы выжили и были счастливы: счастлив тот, кто счастлив у себя дома».

Это счастье обошло стороной жену офицера Таню Лазуткину. Было 8 лет совместной жизни с любимым - всего 8 лет... И муж, летчик-пограничник, «навечно остался в небе». «Окна Таниной квартиры выходили прямо на аэродром. Она часто стояла и смотрела, как взлетают и садятся самолеты. И каждый раз вместе с ними взлетала ее душа. Сколько слез пролила Таня! Горьких, вдовьих слез... В праздники, когда мимо окон шли на вечера счастливые семьи, в будни, когда в детсадик за другими детьми приходили отцы, и их третий ребенок, Санька, с завистью смотрел, как папы подбрасывают своих ребятишек к потолку. Да сколько таких моментов есть в обыденной жизни. Таня искренне не понимала, как можно разводиться, ссориться и подолгу не разговаривать со своими мужьями. Ведь вот она жизнь - была и нету... Но Таня никогда не раскисала на людях, никогда не ныла, не жаловалась на жизнь. Она так достойно несла свой крест, что рядом с ней не было людей неискренних, завистливых, ноющих. Образовался еще больший круг друзей, чем раньше. Растет первый внук. Так и живет в поселке Сокол - это аэропорт города Магадана - наша Таня, недолюбленная, недоласканная, вымотавшаяся морально и физически, но не сломленная женщина, живет красиво и достойно, для всех нас настоящий пример мужества».

Восхищают люди, способные восхищаться. Вечерними закатами или утренней зарей, стихотворной строкой или чьей-то обычной, неброской непритязательной жизнью. Тем, что рядом с каждым из нас, но далеко не каждому оказывается доступно. Под восхищенным взглядом Татьяны Быковой и таких, как она, происходит очень, очень важное: Преображение Будней.

Что времени не хватает?

Кто сегодня герой дня? На этот вопрос пытался как-то недавно ответить по телевидению Карен Шахназаров, режиссер и директор «Мосфильма». В 90-е это, наверное, были бандиты, рассуждал он, потом те, кто с бандитами боролся, - менты, весьма похожие на бандитов. Ну а теперь-то кто? «Может быть, учитель, врач, за мизерную зарплату тянущие своей крест?» И приходит к выводу: «Пока кинематограф не чувствует своего героя». Да только ли кинематограф?

Герой не только тот, кто выражает собой время. Но и тот, кто выражает собой то, что этому времени не хватает. А не хватает нам, замордованным «русскими сенсациями» всякого рода да рекламными преувеличениями людей и вещей, к настоящей жизни не имеющими никакого отношения, обычного человеческого устроения. Чтобы поезда не сходили с рельсов, очереди у чиновничьих окошек не росли с каждым днем, хлеб при одном прикосновении ножа не дробился бы на крошки и дети пачками не заболевали бы из-за обычной антисанитарии. Ну почему обычное-то нам дается с таким трудом? Почему требуются адреналиновые вливания - то с алкоголем, то с каким-нибудь экстримом?

«Лучше зажечь одну свечу, чем вечно проклинать тьму», - так начинает свое письмо москвичка Римма Вершинина. Она восхищается людьми, которые, «невзирая ни на какие трудности и соблазны, независимо от властей и общественного строя, честно и упрямо делают свое дело». «Я как-то прочла в одной из газет маленькую заметку, которая поразила меня». Оказывается, живет в Москве человек, обычный пенсионер, который каждый день выходит из дома с ведерком краски и замазывает фашистские свастики и лозунги на домах и заборах. И уже несколько лет подряд! Несмотря на то, что на краску полпенсии уходит да и жена ругает: «Убьют тебя, дед». В письме Вершининой есть фамилия этого настоящего героя, подвижника. Но не будем называть ее, встреча с фашистами - это вам не с моста вниз головой, это тот экстрим, с которым и милиция не очень любит связываться. (За нынешних полгода по сравнению с прошлым число экстремистских преступлений в Москве выросло в 6 раз!)

Немало, совсем немало у нас людей, живущих по принципу маленькой свечки в большой тьме. Замечаем ли мы их, гордимся ли мы маленькими большими людьми и их победами так же, как гордились, объединяясь на время в народ, победами футболистов? Прославляем ли не только подвиг, но и подвижничество? Неужто прав и сегодня поэт, давно сказавший: «Нам легче влезть на баррикады, чем в доме чуточку прибрать»?

Инна Павловна ждет ваших откликов на нашем сайте